Интервью и статьи

[galeharold]

Раздел постоянно обновляется

Интервью с Гейлом 2002 год
Gale Force

Отважный Гейл Харолд берет на мушку гомофобов, известность и критиков его персонажа, Брайана.

by Michael Rowe
from the Advocate
Feb 5, 2002

На голове высокого стройного мужчины, паркующего велосипед у непретенциозного торонтского ресторанчика, красуется мягкая фетровая шляпа, закрывающая глаза, создавая некую завесу отчужденности. На ком-то другом эта шляпа показалась бы богемным чудачеством. Но для 32-летнего (статья 2002 года - Н.) Гейла Харолда это необходимая вещь. Анонимность – или даже неприкосновенность – вот уже 13 месяцев для него роскошь. С тех самых пор, как его герой, Брайан Кинни, сексуальный хищник из QaF, стал героем гей-сознания и поп-культуры.

Если бы он мог иметь больше личной свободы, или даже вовсе не становиться знаменитостью, он бы с радостью согласился на это. Вопросы о том, каково мужчине традиционной сексуальной ориентации играть гея, или чувствует ли он себя таким же неотразимым, как и его герой – приводят его в бешенство. Он не любит славу и не доверяет людям, поющим ему дифирамбы.
- Я благодарен за внимание, - говорит он о своих поклонниках – поскольку это подтверждает, что я хорошо делаю свою работу.
Точно такие же слова говорили до него сотни других знаменитостей. Но что-то есть в том, как он это говорит, что ты сразу понимаешь, что это вовсе не капризы примадонны.

- У Гейла очень сильные жизненные принципы, и вообще, очень активная гражданская позиция, - говорит продюсер QaF Рон Коуэн не без гордости. – Иногда я думаю, что он самый сильный человек, которого я встречал. Я знаю многих сильных, образованных, начитанных людей. Но в Гейле есть что-то, что переводит его совсем на другой уровень. Гений – слово дешевое, особенно в Голливуде. Но он действительно очень талантлив.

В ресторане официант приносит ему чашку чая, и мы заказываем ланч.
- И как же мне не быть двуличным? - иронично спрашивает он, имея в виду свою нынешнюю славу («звезда лиги юниоров» - смеется он над собой). - Если быть известным значит то, что ты можешь работать в больших проектах с великими людьми, то я не против. Но, - продолжает он с отвращением – только не надо лезть ко мне в душу.

Харолд говорит о том, что телевизионная культура создает мнимую близость.
- Присущее человеку любопытство заставляют людей хотеть знать о вас больше. И это желание вовсю эксплуатируется индустрией – большой индустрией. Студии, пресс-агенты, журналисты - все работают на это.

Что ж, журналисты действительно обожают историю о том, как Гейл попал в QaF за ауру голливудского чуда. Исполнительные продюсеры сериала, Коуэн и Дэниэл Липман приобрели американские права на британский QaF, они уже ангажировали актеров Скота Лоуэлла (Тэд), Питера Пэйджа (Эммет), Хела Спаркса (Майкл) и Рэнди Харрисона (Джастин) на роли геев–друзей, рассказ о которых и составляет сюжет сериала. Но найти актера на роль Брайан Кинни было особенно тяжело.
- Это персонаж сильный, очень сексуальный, очень мужской, совсем не такой, как представляют себе люди геев, – говорит Липман. - Если бы Брайан спал с женщинами, он был бы героем. К тому же мы не ожидали, что столкнемся в Голливуде с такой массовой гомофобией, – продолжает Коуэн.- Оказалось, что со времени, как мы снимали An Early Frost, ситуация не изменилась ни на йоту.
(«An Early Frost» - драма про гея, больного СПИДом, за которую Коуэн и Липман получили в свое время Эмми – Н.)

Вечер, пятница. В понедельник надо представлять актерский состав студии, а у них еще нет Брайана Кинни.
- Это было настоящее испытание. В 5 вечера моя вера в чудо испарилась.
В 17.45 позвонила их директор по кастингу и сказала: «Приготовьтесь, он здесь».
Липман качает головой, вспоминая:
– Входит Гейл, начинает читать сценарий, а мы с Дэвидом смотрим друг на друга и думаем – С ума сойти!
Липман попросил Харолда быть в Лос-Анджелесе в офисе студии в 8 утра в понедельник.
- Гейл достал сигарету, очень так по-брайановски прикурил, и сказал: «Я сейчас участвую в одном спектакле, в воскресенье вечером у нас репетиция, так что я вряд ли смогу прийти утром в понедельник».
- Я ушам своим не поверил. Подумал – он что, это серьезно? Он и, правда, сказал это? Мы варились в Голливуде слишком долго, я поверить не мог, что найдется кто-то, кто откажется от прослушивания, - Липман смеется, с недоверием покачивая головой. Он вручил копию сценария Харолду и попросил прочесть и перезвонить на следующий день.
- Я был на кухне, - вспоминает Коуэн, - зазвонил телефон и голос в трубке произнес: «Привет, это Брайан Кинни»
- Слава богу, - говорит Коуэн, явно и морально и физически опустошенный подготовкой к сериалу и как создатель шоу и просто как гей, - Гейл оказался достаточно смелым, чтобы взяться за эту роль. Он напомнил мне Эйдана Квина (актер, сыгравший в «Аn Early Frost»). Нам нужен был кто-то, кто, во-первых, не испугался бы взяться за это, а во-вторых, кто верил бы в то, что он делает. Гейл стал нашим спасением.
Харолд похож на человека, который всегда задает себе вопросы. Он вырос в предместьях Атланты. Отец – инженер, мать – риэлтер. Его родители относились с церкви Троицы (точное название – Pentecostals –Н.) и его детство прошло в классическом стиле юга – церковь, школа, спорт.
У Харолда рано проснулся интерес и талант к соссеру (европейский футбол-Н.). Но помимо всего, он рано начал задавать вопросы, касающиеся культуры этой игры.
- Я не знаю, что чувствуют девушки-спортсменки, но для парня в Штатах в спорте слишком много побочных интересов и стимулов. Отличиться в спорте - хороший способ доказать преданность своей школе и стране.

Говоря о гомофобии, которая пронизывала весь его мир, Харолд осторожно обходит вопрос религии, чтобы не оскорбить чувства своей матери, которая по-прежнему остается в лоне церкви (отец вышел из нее несколько лет назад).
- Я стал терять интерес к религии лет в 15, примерно в то время, когда получил водительские пара, - вспоминает Харолд.- Я понял, что все это ерунда и ложь. Дирижер церковного хора был гей, помощник дирижера – гей, большинство в хоре были геями. Это же было очевидно. И это были люди, с кем я беседовал, которые учили меня чему-то. Они были моими друзьями, друзьями моих родителей, и прихожанами церкви. Они пели в хоре, им рукоплескали. А потом вдруг выходил какой-нибудь святой отец и начинал говорить о каких-то таких вещах. Думаю, сегодня люди все же проще относятся к таким вещам. Но для многих людей все еще огромное достижение осознать, что твой собеседник – гей и продолжить с ним те же самые отношения. Они так напуганы, так сбиты с толку, они не знают, как на это реагировать, что это значит для них, для Бога. Скажу так - даже сейчас я не хотел бы быть пойманным в неправильном месте в неправильное время.

Однажды Хароду запретили играть в соссер, потому что у него были слишком длинные волосы. Ему сказали, что он выглядит не по-мужски.
- Кроме того, запретили играть еще и нашему вратарю, который заступился за меня, – Харолд вздыхает, – Когда ты ребенок, ты сразу инстинктивно понимаешь, кто может надрать тебя задницу. Ты или реагируешь, или нет.

Атланта – это город, в котором как в котле кипят разные культуры. Лучшие музыкальные магазины были в гей-районе, и Харолд с друзьями часто приходили туда.
- Ты смотришь, наблюдаешь, замечаешь, – пожимает он плечами, отвечая на вопрос, когда он осознал тот факт, что вокруг много геев.
Дома у него были друзья, которые были геями. Но это никогда не обсуждалось между ними.
- Вы что, полагаете, что я мог в 15 лет подойти в своему другу и сказать – эй, а я знаю, что ты голубой? Они никогда не собирались обсуждать это со мной, а я не лез к ним в душу.
После окончания школы Харолд отправился в American University, получив стипендию, как игрок в соссер. Но после года обучения бросил его, рассорившись с тренером, и переехал в Сан-Франциско изучать изящные искусства в San Francisco Art institute. Он зарабатывал деньги, подрабатывая во множестве мест.
- Я был официантом, уборщиком, маляром. Сплошное дерьмо, – говорит он бодро.
Время шло и он начал терять душевное спокойствие.
- Я не видел цели в жизни, не видел пути, по которому надо идти, все перестало приносить радость.
Однажды его друг попросил его сняться в кино (фильм так и не был до конца доснят) и у Харолда появился новый интерес.

Быстро развивающийся Сан-Франциско становился слишком дорогим. Когда здание, в котором он жил, было продано и превращено в гараж, Харолд увидел в этом предзнаменование.
- Я понял, что настал момент, когда я должен что-то изменить, - и уехал в 1997 году в Лос-Анджелес.
- Там я встретил преподавателя по актерскому искусству, который смог меня заинтересовать и стал ходить на еженедельные семинары.
Так Харолд заболел актерством. Работая официантом, чтобы прожить, он учился, по его словам, «не обращая внимания на все остальное в течение полутора лет». Агент, который увидел его игру на сцене, заключил с ним контракт. В течение следующего года Харолд ходил на все прослушивания. Никакого ответа. И однажды он сказал своему агенту, чтобы тот больше не посылал его на прослушивания для ТВ, уверенный, что в этой области ему ничего не светит. И тут на сцене, по законам жанра, появился Брайан Кинни.

Мы направляемся в офис компании, продолжая беседу, и все время Харолд говорит о своем спорном экранном герое.
- Было заманчиво, – отвечает он, когда его спрашивают, не боялся ли он играть такого сексуального хищника. – Брайан совершенно не похож на гея. Кроме того, это очень интересная история. Это не «Беверли Хилз 90210», где я никогда не буду играть, поскольку вот там уж точно не мой типаж.
Изначально Харолд планировал показать Брайана чем-то средним между
- Лу Ридом и Оскаром Уальдом, с золотыми зубами, идущим по головам к своей цели. Теперь мы знаем, что я так и не смог это сделать, - говорит он, вредничая. – Хотя я продолжаю думать, что Брайан должен быть гораздо брутальнее. Но ему не позволяют быть таким.
В его представлении Брайан – настоящий хищник.
- Ты должен любить своего персонажа. Если ты его не любишь, то никто не полюбит. И если появляется персонаж, которого никто не любит, и все ненавидят, есть только один способ ему выжить – сделать его хищником. Но мне нравился Стюарт (английская версия, прототип Брайана – Н.). Мне действительно нравился это парень.

То, что его персонаж – гей, Харолда ничуть не волновало. Он спросил совета у своего друга, актера – гея, прежде чем взяться за эту роль, но не из-за сексуальной ориентации героя, а чтобы узнать его мнение о качестве сценария. «Если хочешь стать актером, - сказал его друг – дерзай»
- Конечно же, присутствовал творческий импульс и шанс что-то сделать, - говорит Харолд честно, - но не в меньшей степени повлияли и 1400 долларов долга за стоянку трейлера и регистрацию грузовика.
Он должен был деньги друзьям и арендаторам, так что пришло время сделать этот шаг.
- Единственное различие между мною до QaF и мною же после – так это то, что кроме опыта, я получил деньги. Так что теперь я могу прокормить себя, погасить свои студенческие ссуды и теперь у меня есть возможность отплатить многим людям за добро. Это по-настоящему важные вещи, когда тебе 30.
Что ж, это приводит нас к одному из тех вопросов, которые Харолд не любит - не думает ли он, что его роль в шоу негативно повлияет на его профессиональное будущее. Ответ следует незамедлительно:
- Если кто-то не хочет работать со мной, потому что я играю гея, то я не хочу работать с ними. Они могут катиться ко всем чертям.

Даже это коротенькая фраза намного больше того, что Харолд сказал прессе, когда начался показ сериала. Все постоянно обсуждали, что актеры Питер Пэйдж и Рэнди Харрисон признались в своей нетрадиционной сексуальной ориентации; Скот Лоуэлл говорил о своей жене, а Хэл Спаркс рассказывал об инстинктивном дискомфорте в сексуальных сценах с мужчинами.
Харолд молчал.
В сети его фанаты домысливали его интервью, обсуждая каждую скупую фразу и помещая их рядом с высказываниями актеров – гетеросексуалов. Но сам Харолд хранил молчание. Он категорически не желает «давать претенциозные комментарии о жизни геев, о жизни натуралов и о своей личной жизни».

- Гейл - по-настоящему крутой парень. Такие вещи его не задевают, – говорит Рон Коуэн. – Он знает, кто он, ему не надо никому ничего доказывать. И это делает его больше, чем хорошим актером, это делает его прекрасным человеком.
Другая вещь, о которой спрашивают все – это о съемках нагишом и об откровенных сексуальных сценах с мужчинами. Но люди не умеют задавать такие вопросы. И часто звучит «Как вы справляетесь с этим?» подразумевая «Разве это не внушает вам отвращение как натуралу?»
Прежде чем задавать этот вопрос, вспомните, что вы говорите с человеком, который отправил в аут всю Америку, продемонстрировав всем в первом же эпизоде QaF крупным планом, что же такое римминг.
(Кстати, я тоже не знала, что такое римминг. Теперь в курсе. - Н. )
- У нас и правда хорошая команда, – замечает он – вместе с актерами, сценаристами и режиссером мы обсуждаем смысл каждой откровенной сцены. Режиссер дает нам список того, что он хочет видеть. Это не только снимает всю неловкость, но и похоже на репетицию. Если ты понимаешь, что ты будешь делать, почему и зачем, ты просто идешь и делаешь, не забивая голову глупыми мыслями - зачем я сюда повернулся? Где камера? Что я сейчас делаю? Ты полностью понимаешь сцену.
Харолд удивлен письмами, которые он получает. Гетеросексуальные женщины просят подтвердить им, что он – натурал. Что же до гетеросексуальных мужчин, то их письма варьируются от «Моей жене нравится ваше шоу», до «А мне понравилось, черт возьми, это было чертовски весело». Гей-сообщество или любит Брайана Кинни, или его ненавидит, и от Харолда иногда ждут поведения его героя. Например, на вечеринке Toronto Film Festival он слышал удивленный шепоток по всему залу, когда в дверях пропустил вперед себя группу незнакомых мужчин.
- Вы даже не можете себя представить, насколько это была негативная реакция, - философски замечает он.
Его семья, к их чести, легко принимает его растущую популярность.
- Я только сказал им, что получил работу, и они тут же увидели меня по телевизору. Их не смущает моя роль, гораздо больше их радует то, что я теперь могу летать 1 классом. «Боже мой, - говорят они мне – это гораздо больше, чем мы когда-либо мечтали».

Вряд ли в этом интервью можно найти ключ к пониманию Гейла Харолда, впрочем, как и в любом другом с тех пор, как он стал «Брайаном из QaF». Возможно, кое-что прояснит то, как он провел свои летние каникулы перед началом съемок следующего сезона. Вместо того чтобы посетить Лос-Анджелес, чтобы закрепиться в своем новом статусе Брайана Кинни, Харолд упаковал вещи и отправился в Нью-Йорк, в крошечный театр в Сохо, чтобы появиться на сцене с Джорджем Морфогеном в низкобюджетной драме Остина Пендлетона «Дядя Боб». Сцена – его первая любовь и он устроил такое вот свидание с ней.
Его репутация Брайана Кинни добралась до Нью-Йорка раньше его.
- Это очень отвлекало, - говорит он. - Это было благословением и проклятием. Я бы хотел, чтобы на репетициях были только я и режиссер.

Он когда–нибудь просыпался утром и спрашивал себя – что, черт возьми, я думал, когда взялся за роль Брайна Кинни?
- Нет – отвечает он. - Я просыпаюсь и вижу это – добавляет он, размахивая журналом высокой моды, где он элегантно позирует перед камерой, – и тогда спрашиваю себя - что, черт возьми, я делаю? Или когда я вижу свое лицо на MetroSouse рядом с рекламой какого-нибудь сыра, я спрашиваю, что же, ****, я делаю? Я-то полагал, что мы просто снимаем шоу.

Его пресс-агент стучит в дверь, показывая, что интервью затянулось. Харолд любезно улыбается, но очевидно, что в этот момент он хочет отправиться назад, работать.
- Если бы кто-нибудь смог бы разгадать секрет известности и понять, как избежать вычурности и неестественности, - говорит он, вздыхая, - я бы с огромным удовольствием побеседовал бы с этим человеком.